Продолжая разговор о новых музыкальных формах, ставших возможными благодаря электронной технологии, нельзя не обратить внимание на то, что в условиях непрерывного стресса, вызванного современной индустриальной культурой, все больше ощущалась необходимость в расслаблении и успокоении. Термин «ambient music», предложенный британским композитором и продюсером Брайеном Ино в 1978 году, в буквальном смысле означает музыку из определённого окружения. Легче всего представить себе её звучание, вслушиваясь в атмосферу больших замкнутых помещений – залов ожидания, павильонов супермаркетов, крытых стадионов и т.д.

Совершенно очевидно, что для того, чтобы прочувствовать это звучание, необходима определённая степень концентрации сознания, близкая к трансовому состоянию. Сам Ино записывал свои синтезаторные импровизации на пленку и зацикливал отдельные фрагменты, получая почти неподвижную, едва шевелящуюся звуковую картину.

С точки зрения композиции, эмбиент также является наследником такого музыкального феномена ХХ века как минимализм. Корни этого направления, очевидно, произрастают из кризисного состояния современной композиторской школы, проявляющегося в виде завуалированного протеста против чрезмерного усложнения форм в конструктивной музыке. Минимализм – это музыка, почти полное отсутствие событий которой компенсируется выделением и интенсивной отработкой какого-то одного звукового феномена, тесно связанного с особенностями человеческого восприятия или акустическими свойствами среды.

Здесь нетрудно провести параллель и со звуковым интерьером Эрика Сати, и с музыкальным импрессионизмом Клода Дебюсси. Но эмбиент обычно записывается как импровизация, поэтому в нём не существует никаких теоретических концепций и идеологии. Это музыка, как правило, не имеет начала и конца – она словно выплывает из ниоткуда, может длиться сколько угодно и постепенно раствориться в тишине. Временного измерения здесь тоже не существует, поскольку нет ритма, формализующего длительность периодических событий.

Основные компоненты эмбиента – источники звука – могут быть как единичные, полностью электронные звуки, полученные путём хитрых манипуляций с аналоговой аппаратурой, так и звуки окружающей среды (городской или природной), иначе называющиеся полевыми записями.

Основные понятия, характеризующие эмбиент – атмосфера и настроение. Атмосфера – эта та самая картина, предстающая в воображении слушателя, обычно неяркая и абстрактная. Она может быть хрупкой, как тишина на открытом пространстве, или уводящей в иную реальность, как наркотический сон. Настроение – это эмоциональная окраска музыки, которая может быть светлой и возвышенной, или же тёмной и подавленной – в итоге она непосредственно воздействует и на настроение слушателя.

Наиболее значительные имена среди пионеров эмбиента, которые следует упомянуть в связи с этим – это Tangerine Dream, Майкл Стернс, Роберт Фрипп, Рэй Ланч, Роберт Рич, Джефф Грейнке и Стив Роуч.

В середине 80-х разделение на светлую и тёмную составляющие приобрело более чёткие контуры. Светлая половина эмбиента тяготеет к такому культурному явлению как нью-эйдж, то есть ищет вдохновение в силах дикой природы, этнической экзотике, восточной философии и вселенском примирении (Vidna Obmana, Пит Нэмлук, Билл Ласвелл, Forrest Fang, O Yuki Conjugate, TUU, Майкл Мантра). Тёмная – несёт на себе отпечаток пост-индустриального апокалипсиса. Это музыка умирающей или уже мёртвой цивилизации, нагнетающая страх. Она то бурлит как хищная лава, то гудит как ветер в длинном пустом коридоре. Такого рода материал можно найти в альбомах Lustmord, PGR, Inade, Maeror Tri и Troum.

С развитием и диверсификацией клубной электронной музыки в 90-х возникло и такое направление как техно-эмбиент: его отличает присутствие медленного и приглушённого ритма, синтетических мелодий и размытой, обтекаемой гармонии. Самые известные деятели, способствовавшие развитию техно-эмбиента – Mixmaster Morris (Irresistible Force), Алекс Патерсон (The Orb), Геир Йенссен (Biosphere), Ричард Джеймс (Aphex Twin) и Гэри Кобейн (Future Sound Of London).

Что касается России, то у нас тоже есть музыканты, внёсшие свой вклад в развитие эмбиента. Самый перспективный проект – это, безусловно, московский Cisfinitum. Долгое время в нашем распоряжении имелись только два альбома, выглядящие сурово и минималистично. Первый, «0 vs. 0», составлен из ранних записей, распространявшихся на кассетах и отмеченных знаком концептуального радикализма. Второй, «Landschaft» – тёмный эмбиент высочайшего класса, в котором странным образом уживаются атональность и мелодичность, гармония блёклых красок и свежесть осеннего утра, глубина психологического воздействия и нарочито низкое качество записи (lo-fi). Такое достаточно своеобразное звучание группы связано с использованием выведенной из строя полупрофессиональной аппаратуры, советских аналоговых синтезаторов, акустических инструментов и элементов конкретного звучания.

В отличие от «Landschaft», третий по счёту альбом «Malgyl» более агрессивен и разнообразен по звучанию. Чрезвычайно мрачная и гнетущая атмосфера альбома перемежается с мелодическими вставками в стиле Maeror Tri и Bad Sector, позволяющими на время снять напряжение. Альбом представляет собой индустриально-электронную симфонию, построенную по супрематической формуле нулевых категорий гениального русского писателя-метафизика Даниила Хармса. Кстати, основной участник группы Евгений Вороновский – выпускник Московской консерватории по классу скрипки.

Альбом «V», изданный в конце 2003 года, – результат развития метода «audiochemia» (синтеза классической композиции и тонированного шума), разработанного в студии Audioform Вороновским и Ричардом Норвила. Слушая его, нельзя не ощутить буквально физически, исключительную отстранённость, беспристрастность, атмосферу инобытия и остановки времени. Длинные переходы из одного состояния в другое, неожиданные всплески динамики и снова пустынные пространства, в которых застывают мысли и оживают тревожные образы. Музыка запоминается атмосферой, напоминающей о научно-фантастических фильмах 70-80х годов – холодной, мрачной и таинственной, но не лишённой открытого мировоззрения и реалистичности.

Последний на данный момент альбом «Бездна» (2005) – это взгляд в будущее с любопытством, смешанным с чувством страха и скованности. Страшная атмосфера усиливается и сгущается ещё и от потери привычных ориентиров, особенно если учесть, что потерялись они уже давно и нет никакой уверенности в том, что когда-нибудь найдутся. Музыка похожа на блуждание в потёмках и предвещает глобальную катастрофу. Для каждого из нас эта музыка может быть символом разочарования в собственных силах. Но сам момент этой катастрофы ускользает, он остаётся за кадром, и мы попадаем уже как бы в то состояние полного упадка, когда предчувствия становятся воспоминаниями: тоска, замкнутость, глубокая душевная болезнь – то, что не принято выставлять напоказ, погружение в глубину с камнем на шее, где уже нет места ни надеждам, ни ожиданиям. Это стремление к полному одиночеству и упоение своим отчаянием, которое сродни плаванию в невесомости.