Всякий, кому небезразлично, что будет происходить в нашей стране с музыкальным образованием в ближайшие десятилетия, согласится, что одно из направлений, по которому уже сегодня идет современное музыкальное не только теоретическое, а уже и исполнительское образование – это компьютерное обучение и компьютерные коммуникации.

Само словосочетание «компьютерное обучение» многих пугает. Как же так, мы всегда гордились этим человеческим фактором в воспитании музыканта, тонким проникновением в душу… Да, гордились. И теперь гордимся достижениями замечательных преподавателей. Но согласимся и с тем, что это – штучная работа, какой ей и полагается быть. А что делают те, кто просто хочет немножко научиться играть (или петь)?

Представим себе начало обучения музыке в нашем обычном понимании, как оно и по сей день практикуется у нас в стране. В общем и целом это связано с большим количеством разнообразных действий: ребенок (или не ребенок) должен быть проэкзаменован (или просто прослушан) в музыкальной школе, затем его определяют к преподавателям по фортепиано (или другому сольному инструменту), сольфеджио, возможно, ритмике, и он начинает цикл посещений уроков с последующим возвращением домой и выполнением этих заданий. При этом, естественно, усвоение заданий происходит не всегда успешно, потому что дома не всегда есть возможность контроля со стороны человека с музыкальным образованием. Это приводит к ошибкам, которые потом надо исправлять на уроке и т.д.

Что предлагает современная информационная компьютерная система – Интернет? В США давно существует компьютерная помощь желающим. Если войти на сайт «моя школа онлайн» (то есть – моя школа в реальном времени), то может получиться вот что: сначала тому, кто собрался заниматься музыкой, предлагается огромный перечень того, с чего можно начать занятие. Это не просто виртуальная клавиатура с нарисованными нотами, которые можно выучить. Нет, современные проектировщики обучающих программ используют невероятно широкие возможности Интернета, чтобы заинтересовать желающего учиться (в каком бы возрасте он ни был), предлагая ему «фортепианные загадки», музыкальный хронограф под названием «этот день в музыкальной истории», разнообразные игры, информацию о музыке и других искусствах. И все это можно узнать, нажав определенную кнопку, не тратя усилий по поиску тех или иных сведений.

Кроме того, разработчики сайта не забывают про психологическую готовность желающего учиться. Как раньше, так и сейчас обучение на фортепиано или других инструментах нельзя назвать легким процессом. Традиционным способом или по Интернету – но все равно это очень сложный комплекс знаний и умений. Что же предлагают разработчики? Они предлагают рубрику «поощрение таланта» для тех, кто это делает самостоятельно. Всячески ободряя и поддерживая идущего по пути самореализации, они предлагают рубрику «музыка и здоровье» для тех, кто озабочен какими-то иными мотивациями, а не только самореализацией. Для родителей, старающихся во имя образования, есть информация «развитие ребенка».

Но уж если вы абсолютно готовы к тому, чтобы начать заниматься, то тут вам предоставляются все возможности. Это и информация о музыкально-теоретических трудах, и почти полный учебник музыкальной теории (если нужна подсказка), и специальные приемы для того, чтобы облегчить процесс общения с инструментом, и адреса магазинов, если у вас инструмента еще нет. А если вам надоело углубляться в область музыкального обучения, можно уйти на другие страницы сайта и поиграть там в какие-нибудь музыкальные слова или события и даже поучить французский язык на музыкальных текстах.

Эта система уже реально существует, и сейчас даже возможно обучение «онлайн», то есть в режиме реального времени, когда при помощи специального устройства звук оцифровывается, передается на расстояние, а эксперт, находящийся на расстоянии, возвращает тебе твое звучание со своими замечаниями. Все это выглядит фантастично, но совершенно очевидно, что общее, начальное музыкальное образование идет в эту сторону, и понятно, почему такие системы отработаны прежде всего в Соединенных Штатах Америки с их не менее огромными, чем у нас в стране, расстояниями. Завершая рассказ об этих обучающих программах, хочу добавить, что вы можете следить за своим обучением тоже сами: вам предоставляется система оценок и даже тестовая проверка.

Как охарактеризовать подобное явление? Если еще лет 10 назад всякая дистанционная система музыкального образования вызывала скорее нарекания, чем положительные реакции, поскольку всякому понятно, как важен межличностный контакт, насколько необходимо общение с педагогом на ранних стадиях. Но теперь очевидно, что дистанционное обучение все ближе и ближе подходит к необходимому контакту, что преграды между учителем, учеником, инструментом, учебниками, проверками стираются, а дистанционная форма во многом оказывается гибче и удобнее прежней «тесноконтактной» формы – хотя бы в начальной фазе обучения.

Но не только начальная фаза обучения претерпевает подобные изменения. 6 июня 2002 года, в один день с конкурсом им. Чайковского состоялся электронный международный конкурс пианистов-исполнителей. Это произошло в Миннеаполисе, в Соединенных Штатах Америки, и это был конкурс, где все участники находились в разных местах относительно того, где заседало жюри. Технология такого конкурса в сущности такая же, как и в случае с уроком начинающего: в режиме реального времени исполнение оцифровывается, передается на расстояние, и жюри получает далее расшифровку. В Миннеаполисе фирма «Ямаха» установила такой рояль с МИДИ-компьютером, и жюри по всему миру (а в жюри входили такие видные музыканты, как Ефим Бронфман и Дмитрий Башкиров) оценивало исполнение более чем 60 участников.

Что это значит? Это значит, что общая тенденция в исполнительстве идет к тому, чтобы предельно сократить дистанцию между исполнителем и слушателем за счет передающих средств, но в то же самое время эта дистанция может реально быть невероятно протяженной. Конечно, это приводит к утрате самого главного эффекта исполнительской деятельности: утрате эффекта присутствия, утрате энергетического начала, которое может объединить людей, дать им некий новый импульс, преобразовать музыкой окружающее пространство.

Анализируя происходящее в мире музыкального исполнительства, можно видеть, что число больших «настоящих» концертов, несмотря на растущее число исполнителей, отнюдь не увеличивается. Для примера проанализируем план работы всемирно известных залов в таком артистическом мировом центре, как Лондон. В Лондоне имеется три всемирно известных классических зала: Роял Альберт Холл, Роял фестивал Холл и Барбикан Холл. Удивительно, но они почти не заняты в течение нескольких месяцев. Может быть, некому выступать? Нет. Конечно, желающих выступить достаточно, однако финансовая сторона мероприятия заставляет дирекцию залов идти только на те выступления, которые финансово обеспечивают сами себя, финансово успешны. Что же это за мероприятия? Это гастроли Чешского филармонического оркестра и симфонического оркестра ВВС в Барбикан холле, это гастроли известного рок-певца Крис де Бурга в Роял Альберт холле, это мюзикл «Хаммерсмит Аполло» в Роял вэраети шоу, это концертная постановка оперы Вагнера «Зигфрид», это джазовый концерт Дэвида Грэя и, наконец, один (!) концерт Михаила Плетнева. Вот та картина, которая вполне соответствует социологическим подсчетам в связи с местом, ранее известному прежде всего по классическому исполнительству: если в целом по очень приблизительным подсчетам классическая музыка занимает не более 15 процентов музыкального рынка, то место сольного исполнительства в этой структуре суммарно равняется 3-5 процентам. И это заставляет людей, занимающихся финансовыми вопросами, крайне избирательно подходить к тому, кто и сколько играет в больших залах. Список тех, кто может рассчитывать на финансовый успех, весьма невелик.

Приходится задуматься вот о чем. Если снижение интереса к сольному исполнительству и к традиционным концертам настолько велико, то есть ли это снижение интереса к музыкальному искусству вообще? Нет. Этого сказать нельзя. Музыка как звучащий феномен окружает нас в нынешнем мире гораздо плотнее, чем это было еще лет 40 назад. И это связано, конечно, с развитием индустрии звукозаписи, с развитием радио и телевидения, которые образуют порой то, что знаменитый композитор Эрик Сати называл «звуковые обои» и «меблировочная музыка». Человек, решивший связать свою жизнь с музыкальной профессией, находится сейчас в состоянии весьма непростого выбора: ведь если раньше количество музыкальных профессий можно было пересчитать по пальцам – композитор, исполнитель, преподаватель – с соответствующими подразделениями, то теперь уже образовался целый куст музыкальных профессий, выросший на почве дистанционной передачи музыкальной информации. Для примера приведу список профессий, которые предлагает американский университет Беркли для тех, кто хотел бы специализироваться в области современной музыкальной композиции и сопряженных с этим специальностей: аранжировщик, композитор, дирижер, оркестровщик, звукорежиссер, звукооператор, выпускающий редактор. Отдельно дается список профессий для тех, кто бы хотел работать с музыкой в кино: композитор музыки для фильмов (отдельная профессия), музыкальный редактор, музыкальный директор, аранжировщик музыки к фильмам, кинодирижер, оркестровщик музыки к фильмам, специалист по звукосинтезу. Работа в музыкальном образовании насчитывает такие подразделения: руководитель хора, лектор в колледже, консерватории, университете, учитель начальной школы, частный музыкальный инструктор. Отдельный пласт работы – в области компьютерных средств и звукосинтеза. Еще несколько пластов – в области написания песенных хитов, в области организации гастролей. И все это предполагает наличие музыкального образования.

Итак, к каким же выводам можно прийти, анализируя сегодняшнюю ситуацию в музыкальной культуре? Музыкальное исполнительство и образование, слава богу, не исчезают. Но их удельный вес в общей картине музыкальной жизни сокращается и вытесняется дистанционными технологиями общения с музыкой. Это значит, что каждый исполнитель сегодня вынужден думать о неких дополнительных специальностях, которые он должен бы иметь. В определенном смысле я вижу сегодняшнюю картину как некий новый виток той музыкальной действительности, какой она была триста лет назад: музыкант, за исключением редких единичных случаев, не может сегодня заниматься в чистом виде исполнительством или в чистом виде композицией. Ему необходимо знакомство с огромным количеством тех профессий, которые раньше были будто бы сопутствующими, а сейчас все более интенсивно выходят на передний план.