Елена Орлова,
кандидат искусствоведения, член Союза композиторов РФ, г. Москва


На пути к Мистерии века.
«9 шагов к Преображению» Эдуарда Артемьева


Превзошла все возможные ожидания мировая премьера нового грандиозного сочинения Эдуарда Артемьева — «Девять шагов к Преображению» для хора, солистов, оркестра и органа (посвящается Владимиру Минину), имевшая феноменальный успех 13 октября с.г. в Концертном зале им. П.И. Чайковского. Публика стоя приветствовала 80-летнего маэстро в нескончаемых овациях заполненного зала

Сочинение поражает как глубиной содержания и смелостью замысла, так и яркостью музыкального языка, представляющего особый «артемьевский» многослойный полистилевой сплав классического и современного в искусстве, электронной, кино- и рок-музыки. Оно написано на латинские и греческие тексты и, являясь, по сути, вольной интерпретацией Реквиема (заупокойной католической мессы), выражает свой художественный концепт складывающейся метафизической картины мира и его судеб.

Во взятом автором содержательном ракурсе — Преображения — переплетаются несколько религиозно-философских нитей — и таинственного Фаворского света * , и возможностей посмертного бытия человека, и общей эсхатологии о судьбах этого мира. Композитор фактически приблизился к завесе тайны мировых судеб, выразив т.о. сокровенные переживания миллионов людей.

Мистический настрой оркестровой Интерлюдии вводит в 1-ю часть — «Aeterna dona eis» (лат. — «Покой вечный /даруй им, Господи»), наполненную и строгими образами соборной скорби, и печалью страдающей души, подчеркнутой экспрессивными интонациями электрогитары и лиро-эпическим умиротворяющим вокалом академического сопрано.

2-я часть — «Kyrie eleison» (греч. — «Господи, помилуй») — начинается с ирреально-зыбкого медитативного фона-видения (создаваемого с помощью ресурсов звукового синтеза у электроники), переходя в молитвенный шёпот-говор у хора. Затем общее звучание, нарастая в мольбу, выводит в молитвенное сосредоточение с обретением в итоге полноты эмоционально-духовного просветления.

В 3-й части — «Dies irae» (лат. — «Dies irae, dies ilia solvet saeclum in favilla» — «День гнева, этот день превратит века в пепел») — композитором за основу взято средневековое католическое песнопение (в современных реквиемах нередко исключаемое), которое повествует о фатальных катаклизмах Судного дня и ожидании Страшного суда. День гнева и скорби, тьмы и мрака у масштабного состава исполнителей этого произведения рисует здесь поистине духовные эсхатологические войны — войны вселенских Добра и Зла. По впечатлениям Владимира Минина, в музыке «Преображения» — философия жизни и смерти, чаяния мятущегося человечества, «это — грандиозная фреска, которая дает срез человеческих эмоций в современном вздыбленном мире…, это взгляд композитора на сегодняшнее житие человека» [1].

«Lacrimosa» (лат. — «плачущий») — это каноническая часть «Dies Irae», но, как и в Реквиеме Моцарта, поданная Артемьевым отдельно в этой 4-й части его «Девяти шагов». («Lacrimosa dies ilia qua resurget ex favilla judicandus homo reus» — «Слёзный это будет день, когда мир восстанет из пепла и грешный склонится перед судьёй»). Хоровой вокализ и широкий разлив лирического сопрано гениально передают здесь высочайшие образы сострадания и духовного очищения.

Очередная Интермедия вводит в 5-ю чаcть — «Offertorium» (лат. — приношение). Этот раздел христианского приношения даров, обычно начинающий евхаристическую литургию, подан композитором в стремительно-императивном ключе, а солирующая партия передана тенору, интонационно воссоздающему элементы энергичной стилистики в характере рок-вокала.

Контрастом выступает следующая 6-я часть — «Agnus Dei» («Agnus Dei qui tollis peccata mundi, miserere nobis» — «Агнец Божий, берущий на себя грехи мира, помилуй нас»). Она открывается выразительно-трогательным детским хором. «Бесконечная» мелодика в сплетениях полифонических пластов создает возвышенно-медитативную образную среду.

7-я часть — «Tuba mirum» («Tuba mirum spargens sonum per sepulcra regionum, coget omnes ante thronum» — «Трубы удивительный звук разнесется по могилам [всех] стран, созывая всех ко престолу»). На этом ещё одном разделе традиционного «Dies irae» Артемьев сделал особый акцент. Жёстко-диссонирующие комплексы брасс-группы оркестра, гнетущие интонации и инфернальная поступь рояля, экспрессия армады ударных переплетаются с набатным призывом храмового колокола, звучанием органа и электроники — кажется, вся мощь оркестра направлена на преодоление демонических сил зла.

И опять контраст — часть 8-я — «Lux aeterna» («Lux aeterna luceat eis Domine cum sanctis tuis in aeternum: quia pius es» — «Вечный свет пусть светит им, Господи, со святыми в вечности, ибо Ты милосерден»). Здесь зыбкий светлый колорит, созерцание вечности, устремление ввысь «вселенского хора», удивительный лирический разлив рок-тенора и импровизация электрогитары — одного из излюбленных автором инструментов, играющего важную роль во всех его симфонических партитурах. Ассоциации возникают самые разные — от Малера до Pink Floyd…

Завершает всё впечатляющее действо часть 9-я — «Sanctus — Benedictus» (лат. Sanctus — «Свят»; «Benedictus qui venit in nomine Domini» — «Благословен Грядущий во имя Господне») — это преисполненное радости обретение Истины, утверждение сил света и добра, очищения и обновления. В данном случае композитор интуитивно близок тому варианту религиозно-философских взглядов и представлений о судьбах мира и Вселенной, искуплении, который склоняется к «благой эсхатологии», ведущей не к всеобщей катастрофе, а к преображению мира, к обетованию о «новом небе и новой земле». Но не так, как в Мистерии А.Н. Скрябина, когда конечным результатом теургического усилия оказывалось не столько преображение, сколько «рассотворение» бытия [2].

Грандиозность замысла, соборность и почти вселенский масштаб образов, сопричастность тайне метатекстов, выразительная экспрессия борьбы неба и земли, божественных и демонических сил в сложном пути к преображению — всё это сообщает «Девяти шагам…» явные черты жанра Мистерии.

И, судя по катарсической реакции слушателей в конце произведения, результат был явно достигнут — каждый, благодаря интенсивному эмоциональному сопряжению с эсхатологической образностью всем известной тематики, так или иначе мог почувствовать свою «причастность к смыслу истории, который «концентрируется» в точке «здесь и сейчас» [3].

Кстати, о возрождении интереса в XXI веке к художественному жанру Мистерии. Эта тема красной нитью проходит почти во всех недавних выступлениях и интервью Эдуарда Артемьева. «Моё ощущение: мы идём сейчас к обновленному жанру Мистерии. Именно там состоится главное художественное событие века, где главенствовать будет уже не музыка, а мультимедийное искусство во всем многообразии его художественных средств и технических возможностей» [4]. И, наверное, поэтому в его творческой лаборатории ждет своего часа мистерия «Солярис», в которой он предполагает использовать всю «сумму искусств»: не только музыку и слово (как в «Девяти шагах…»), но и хореографию, видеопроекцию, голографию, а также и интерактивное взаимодействие с публикой. По мнению композитора, «те идеи, для которых в начале XX века не хватало технических возможностей, можно реализовать в наше время. Возможно, даже построить для этого специальное здание — если на это будут найдены средства» [5, c. 5].

Эффект мистериальности в «Девяти шагах» усиливается и благодаря введению в исполнительский состав электронного музыкального инструментария — ансамбля клавишных синтезаторов (характерных участников ряда симфонических партитур Артемьева). Известно, что композитор активно пользуется их художественными возможностями и ресурсами в своём творчестве. Музыкальная электроника, как никакой другой инструментарий, благодаря освоению новых пространственно-временных координат, способна сообщать иные измерения музыкальному искусству, способствовать созданию ранее немыслимого круга образов – вплоть до стихийности космогонического плана.

«Много лет назад, еще в «Солярисе» я нащупал меру и способ скрыть пружины совмещения симфонического оркестра, хора, электронной музыки. Не могу уже по-другому мыслить. Сегодня мир музыки бесконечен. Одной симфонической музыки мне недостаточно», говорит маэстро [6].

Так произошло и в «Преображении». Помимо симфонического оркестра и клавишных синтезаторов в гигантский состав исполнителей введены хоры (в т.ч. детский), два солирующих вокалиста в стиле академического и рок-вокала (дуэт которых в чем-то напоминает знаменитый ансамбль Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье), орган, фортепиано, челеста, группа электрогитар. «…Мне нужен саунд, который придумали рок-музыканты, мой любимый саунд. Сияющий, могущий. Нужна мощь, экспрессия, которой в оркестре мне не достает», — рассказывает композитор [7].

«Эмоциональность и демократизм рок-музыки, свобода от академических ограничений, работа с музыкальным пространством — здесь композитор нашел все то, к чему интуитивно шел в течение 60-х. Отныне его поиски лежат в области синтеза рок-музыки, классики и элементов авангарда, а технической основой для этого весьма удачно становится музыкальная электроника», — подчеркивает Юлия Дмитрюкова, исследователь творчества композитора [5, c. 2].

В завершение нельзя не назвать исполнителей, чья явная глубокая увлечённость музыкой, созданной композитором, и первоклассное мастерство способствовали огромному успеху мировой премьеры «Девяти дней к Преображению».

Это — Московский государственный академический камерный хор, солистка Вероника Погребная-Ляликова (худ. руководитель и главный дирижёр Народный артист СССР Владимир Минин), Российский государственный симфонический оркестр кинематографии, Государственная академическая хоровая капелла России им. А.А. Юрлова, Детский хор «Весна» им. А.С. Пономарёва, Вероника Джиоева (сопрано, солистка Большого театра), Андрей Лефлер (рок-тенор, артист театра Александра Градского), композитор Игорь Назарук (рояль и синтезатор), Марианна Высоцкая (орган), Максим Леонов (электрогитара), Ирина Попова и Елена Ильина (рояль, челеста, синтезаторы).

Дирижёр всего многопланового состава — Сергей Скрипка.

Звукорежиссёр — Сергей Царский.

Видеозапись мировой премьеры «Девяти шагов…» 13.10.2018, которая (в качестве своеобразной прелюдии) началась исполнением старинных танцев Сарабанда и Гальярда из сюиты Артемьева «Галантные сцены» (к пьесе Михаила Булгакова «Кабала святош»), можно посмотреть по ссылке. •

ЛИТЕРАТУРА:

1. Интервью с Владимиром Мининым. Эфир телеканала «Культура» 12.10.2018, 23:00.

2. Международная научная конференция «Утопия и эсхатология в литературе, искусстве и философской мысли русского модернизма». Концепция конференции (Москва, ИМЛИ РАН, 24-27 июня 2015) — http://imli.ru/index.php/konferentsii/arkhiv-konferentsij/1739-Utopiya-i-eshatologiya-v-literature-iskusstve-i-filosofskoj

3. Маслов Евгений. Порождение и концентрация смысла истории в эсхатологическом восприятии // Учёные записки Казанского университета, 2007 — https://cyberleninka.ru/article/n/porozhdenie-i-kontsentratsiya-smysla-istorii-v-eshatologicheskom-mirovospriyatii

4. Артемьев Эдуард. Электронная музыка: от прошлого к будущему // Музыка и Электроника, 2016, № 1, с. 2.

5. Дмитрюкова Юлия. К 80-летию Эдуарда Артемьева // Музыка и Электроника, 2017, № 3.

6. Малюкова Лариса. Разговор на три голоса. Интервью музыкантов Эдуарда Артемьева и Владимира Минина — «Новой». — 14.10.2018 — https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/10/14/78198-razgovor-na-tri-golosa

7. Мировая премьера мессы Эдуарда Артемьева «9 шагов к Преображению» — http://muzklondike.ru/afisha/4785

---

* В стремлении к озарению нетварным Светом во многом состоит духовный смысл жизни христиан мира. По словам Иоанна Златоуста, Преображение на горе Фавор произошло «дабы показать нам будущее преображение естества нашего и будущее Свое пришествие…», как знак того, что вся материя, весь мир преобразятся. ^