«Да, к современному року отношусь с интересом.
Привлекает яркость, раскрепощенность.
Бывает высокая поэзия.
Любимый ансамбль – Pink Floyd.
Могу слушать его каждый день.
Это серьезная музыка»
ЭДИСОН ДЕНИСОВ

Современная рок-сцена – крайне всеобъемлющее и растяжимое понятие. Мы не всегда можем понять, что имеется в виду, когда слышим подобное словосочетание. Но ясно одно – до широкого круга слушателей, к сожалению, доходит только то, что наименее интересно и музыкально по своей сути. И сегодня проблема эта ощущается гораздо ярче, чем когда-либо. Если неискушенный слушатель попытается представить себе, что же есть современная рок-музыка, он схватит только то, что находится на поверхности и дойдет до радиостанций типа Ultra и Maximum, а также телеканала MTV. Т.е. получит о роке ложные представления. Хорошо, если придет мысль копать глубже, где все совершенно другое.

Но если заинтересованный будет искать семена и корни, то придет в ужас, понимая, сколько всего разного проросло из того немногого, что было. И одно из того – группа Pink Floyd. Ее влияние ощущается в самых разных группах и стилях – от авангард-рока до поп-альтернативы и электронно-танцевальной музыки. Pink повлияли на Kraftwerk c Eloy и Metallica c Queensryche и Dream Theater. Без них не смогли бы существовать и Radiohead с Prodigy, и Anathema с Paradise Lost, и Cathedral, а также Psychotic Waltz c Univers Zero и Attention Deficit. И это только небольшая часть самых разных групп, испытавших их влияние.

Вторая половина шестидесятых годов и первая половина семидесятых – время прогрессивного рока. А вообще – в общественном сознании, жизни науки, культуры и искусства – весьма бурная и неоднозначная пора: канун поисков, надежд и разочарований, переоценки ценностей, духовных революций. Мы можем вспомнить конфликт отцов и детей того времени, вылившийся в движение хиппи. Мы можем рассуждать о том, как соприкасались европейский экзистенциализм и дзэн-буддизм, происходили расширение духовного пространства и сексуальная революция.

В русле всего этого родились Pink Floyd. И время, и страна – Британия, в которой сформировался этот ансамбль, важны еще потому, что главный фактор и того и другого – туманность, неясность, задумчивость. Образы текстов и музыки у них – расплывчатые и неоднозначные: устройство Вселенной со всей ее тьмой и непредсказуемостью проецировалось на человеческую душу (astronomy Domine – астрономия Господня, let it be more light – пусть будет больше света и set the control for the heart of the sun – установите контроль над сердцем солнца), сумасбродность сочеталась с техническим прогрессом. Чего только стоит альбом 1970-го года Atom heart mother (Мать с атомным сердцем), на обложке которого была изображена корова! Их музыка, все их творчество как будто говорит: расширяй пространство образов, дорогой слушатель, знай, что такое метафора и иносказание, учись переходить из одной сферы в другую, да так, чтобы это было плавным перелетом, а не переходом. Учись воспринимать не только ясный солнечный денек, но и туманную ночь. Если очертания зданий и деревьев плохо видны, значит так надо, учись видеть, что видится…

Теперь представьте себе, как все это отображалось в музыке – музыке, которой вскоре придумали название психоделика. Кроме чисто музыкальных средств, как-то, гармонии, мелодики, общей формы, которые делались нарочито странными, на фактор странности влиял и собственно звук. Ноюще-плачущая, всхлипывающая электрогитара, иногда завывающая как ветер – такой эффект достигался частично так называемой «обратной связью», когда инструмент подносился близко к усилителю, в результате чего создавались шум и помехи. Так вот, Pink Floyd все это возвели в ранг художественного эффекта и научились им пользоваться. А сколько было еще новых необычных звучаний! Странные гудения ударных, случайный шорох, гул – не просто отбивание ритма (хотя и это тоже, куда ж без него?). Их по-своему трактует барабанщик Ник Мейсон. И даже, когда в песне было традиционно много блюзовых элементов или, наоборот, акустическо-фолковых, складывалось ощущение, что что-то здесь совсем не так, как у всех.

Принципиально важным было использование электронных синтезаторов. Нет, оно было далеко не везде, наоборот, я бы даже сказал, достаточно редко. Но это было сильно! В принципе, группа довольно часто использовала популярные среди музыкантов фортепиано, электропиано и электроорган. Но даже они звучали специфично: в тембре электропиано преобладали по-стеклянному холодные нотки, а электроорган гудел, шуршал и переливался от низкого рокота до ультразвука.

Но вот когда звучали синтезаторы, это было по-настоящему фантастично – появлялся психоделический планетарный мистицизм (приправленый словами песенных текстов). Умел создать такую атмосферу клавишник Рик Райт, вольнослушателем ознакомившийся в Высшей школе музыке с произведениями Кейджа и Штокхаузена. Экспериментальные лаборатории и конгрессы писателей-фантастов с сопутствующим окружением приглашали группу выступать на своих мероприятиях. Обстановка элитных лондонских клубов с их концепцией света, руку к которой сами «флойдовцы» и приложили, наилучшим образом сочеталась с космическими образами музыки группы. Как пятна, переходили друг в друга звукотембры. Вообще электронные звуки наделены такими особенностями вибрации, которые и не снятся «живым» инструментам. У них огромные возможности для изменения частот в звуковом процессе, наслоении тембров. Pink Floyd, как и академические композиторы, использовали также эффекты магнитофонной пленки.

Наиболее полно электронные эффекты проявились в альбоме 1973 года Dark side of the moon (Темная сторона луны или, иначе, Обратная сторона луны). И опять реальность переходит в фантастику – сделано все возможное, чтобы слушатель ощущал двойственность, неоднозначность происходящего. По некоторым фрагментам этого альбома было снято видео. А что происходило на концертах! Впрочем, обо всем по порядку.

Про что, собственно альбом? Он – не просто собрание песен. Здесь собраны рассуждения о вещах, доводящие человека до «шока». Все подспудно, на поверхности незримо. И даже в этой, казалось бы, предельно земной сфере не обошлось без космоса. Во-первых, луна, во-вторых, темная сторона, не видимая с земли. И она, и вещи, приводящие к шоковым изменениям, скрываются.

Обратим внимание на инструментальную композицию (такую называют on the run – в бегах). Она почти вся электронная, один сплошной рокот, с шорохами явно неакустического происхождения. У слушателя возникают ассоциации полета в космос – тьма сомкнулась над миром, слышны звуки каких-то механизмов, чьи-то разговоры, шаги. Музыка передает болезненное бегство от реальности и им сопровождаемую суету. «Минималистическая сонорика» (так это окрестили бы музыковеды) сопровождается следующим видеорядом. Пациента везут на каталке по больничным коридорам со все возрастающей скоростью. Наконец, каталка с ним вылетает в окно, падает вниз на взлетную полосу, отталкивается от нее и взлетает вверх. Во время некоторых концертных исполнений по залу летала надувная кровать. Это сейчас электроника у массового слушателя ассоциируется с дискотекой. А тогда она была главным мистическим оружием.

Уважаемые рейверы и остальные клабберы, послушайте эту композицию, и вы узнаете предназначение настоящей электроники! Поймите: когда электрифицируются примитивные избитые гармонии, это, во-первых, скучно, во-вторых, безвкусно.

К тому времени для группы классикой становится использование звуков повседневной жизни – на альбоме Ummagumma вы найдете и пение птиц, и жужжащую муху. И как раз, когда вы пытаетесь ее найти, чтобы прибить, кто-то это уже делает. Так вот, на «темной стороне» есть и не такое – там и кассовый аппарат в песне про деньги, и звук больших стенных часов вместе с тиканьем, а потом синтезаторная вариация этого звука в песне про время и сопряженный с ним процесс старения. После всех рассуждений приходишь к выводу, что можно выбрать любой из цветов, если все они черные, и что у луны темной стороны нет, так как вся она темная.

Для группы после этого альбома было затруднительно сделать что-либо стоящее. У публики традиционно самым любимым считается альбомом The Wall (Стена) – произведение, иногда называемое рок-оперой. Оно об обстоятельствах жизни, которые являются кирпичами в стене, отделяющей человека от общества. Однако думается, группа в этом альбоме решила стать чуть более понятной широкому кругу слушателей. Да и музыка стала более простая, как бы роково-популярная. Но вместе с тем среди наиболее популярных вещей у Pink Floyd эта будет самой глубокой, значительной и по своей ценности в чем-то недостижимой. И поэтому, ее до сих пор помнят, покупают, на ней воспитываются, благодаря ей находят ответы на вечные вопросы жизни. А год выпуска – 1979 (уже двадцатипятилетней давности).

Удивительно и то, что эту музыку создали люди, являющиеся архитекторами по образованию. Решившие выгнать своего первого гитариста-художника из-за наркотиков, они, однако, надолго остались под его влиянием. Звали его Сид Барретт. Именно он использовал вышеописанный прием «обратной связи». Любопытно, что привел Баррета в группу Дэвид Гилмор, который сам впоследствии укрепил ее ряды. А фактическим лидером и автором большинства текстов и композиций Pink Floyd стал Роджер Уоттерз – басист, который в конце восьмидесятых покинул группу, после чего у нее появилось много проблем.

Но группа сильна прошлым. И это – главное.